Оксана и Константин много лет хотели детей. Оксана ходила по врачам и что-то в себе лечила, а Константин говорил, что у него все в порядке.
Жизнь летела стремительно, заботы о бездетности разбавлялись другими заботами и делам. Им было уже под 40, они привыкли к своему укладу, и острота проблемы потихоньку спала.
А потом Константин погиб. Внезапно и без предупреждения. Он вышел из дома в последний момент и сиганул через дорогу в неположенном месте. Не в первый, но в последний раз.
Оксана погрузилась в дела. Она кому-то звонила, подписывала полицейские протоколы, платила похоронщикам, трясла пузырёк с корвалолом над стаканом свекрови, выбирала фотографию, гроб, меню поминок. И все это было неплохо, потому что отвлекало от главного.
А потом также внезапно наступила тишина. На неё обрушилось оглушительное молчание пустой квартиры, диссонировавшее с ещё такими свежими следами Кости. Его разбросанные вещи, белье в барабане, немытая чашка с прилипшим пакетиком, футболки, хранящие запах. Оксана брала его кружку, начинала отдирать пакетик, но вдруг слышала спиной, кожей, сердцем: «Окс, оставь, я хотел заварить ещё на один раз». Вздрогнув, она возвращала кружку на стол.
Оксана возвращала кружку на стол и плакала.
Несколько дней она слонялась по квартире в невозможности притронуться, собрать, осознать. Внеплановый отпуск подходил к концу. Оксану ждала работа, надо было как-то выбираться, бесконечно плакать над каждой из бесчисленных Костиных вещей становилось невозможно.
Ей вдруг бросилась в глаза визитка Павла. Павлик, Паша… Непонятно, зачем на поминках он сунул эту визитку в ее податливую белую ладонь. Его номер всегда был в телефоне. «Позвони мне, слышишь, позвони, если что-то, хоть что-то будет нужно. Пообещай, что позвонишь». Паша был Костиным другом. Лучшим, единственным, закадычным. Теперь уже не суть важно кем, ключевым стало слово «был». Паша был в разводе, вечно столовался у ребят и, похлёбывая Оксин рассольник, переодически просил его усыновить.
Оксана схватилась за этот спасательный круг, набрала номер.
«Привет! Я не могу разобрать вещи Кости. Поможешь?»
Вам также понравится — В 44 года я узнала, что беременна. Что делать?
В тот вечер они разобрали вещи, поплакали, впервые в жизни поели вдвоём и утешили друг друга. Утешили так, как утешают убитые горем мужчина и женщина, которым дела нет до морали, точнее, до моралистов, крупных теоретиков несчастья.
Они сделали это только один раз. Больше Паше Оксана не звонила. Павел хотел позвонить ей много раз, но съедаемый неловкостью перед ней и умершим другом, так и не решился.
Через год они, не договариваясь, столкнулись на кладбище. Близорукий Паша не сразу признал Оксану. Его сбили ее слегка расплывшаяся фигура и… детская коляска.
— Оксана…
— Тише, ребёнок спит.
— Ребёнок?
— Да, наш с Костей сын — Константин Константинович.
— Ты уверена, что…
Оксана остановила Павла жестом.
— Извини, нам пора, спешим.
— Можно я позвоню тебе, Оксана.
Оксана отрицательно как в судороге покачала головой, она стремительно удалялась. Костя следил за картиной с ироничным гранитным прищуром. Паша улыбнулся другу и поставил стопки. Им было о чем поговорить.
На следующее утро первым делом он позвонил. Оксане.
